«Если вам говорят, что дело не в деньгах, а в принципе, значит дело в деньгах».

- Фрэнк Хаббард, юморист и карикатурист из Древней Мерики, М2.

«Полуночный бродяга», этот старый, но все еще гордый корабль, едва сохранивший остатки величия из блестящего имперского прошлого, мчался сквозь бушующий океан Имматериума навстречу новым, неизведанным землям. Волны псионической энергии разбивались о пульсирующие щиты и откатывались назад, унося с собой постоянно изменяющиеся круговороты, в которых угадывались лица, руки, распахнутые в безмолвном крике рты. Корабль то и дело содрогался, пол и стены палуб вибрировали, воздух потрескивал от скапливающегося тут и там статического электричества.

На командном мостике было неспокойно. В гнетущей тишине, нарушаемой лишь писком каких-то датчиков да бормотанием сервиторов, смертные слуги прилагали все усилия к тому, чтобы ровно держаться на ногах и не упасть от очередного толчка извне. Стратегиум был погружен во тьму, и единственными источниками света были подсветки гололитов да шторм за искусственно затемненным обзорным экраном. Общее моральное напряжение подкреплялось еще и тем, что на мостике присутствовал сам главнокомандующий собственной персоной – огромная и неподвижная, как скала, фигура Повелителя Ночи на командном троне еще больше нервировала смертных офицеров. У подножия черного трона такой же недвижимой скалой замер Фаорлин – первый помощник и бессменный советник главнокомандующего. Никто не проронил ни слова с тех пор, как корабль покинул реальность. Над головами присутствующих отчетливо повис запах острой лапши быстрого приготовления – видимо, при переходе в варп что-то нарушилось в системе рециркуляции воздуха.

И смертные, и оба Астартес без слов понимали, что есть повод понервничать. И вовсе не из-за запаха лапши. Корабль был старым и давно нуждался в кое-каком ремонте. Из-за инцидента на станции Корсаров пришлось срочно улетать ни с чем: не были устранены технические недоразумения, не были пополнены запасы воды и пищи. Но самое главное: в качестве навигатора выступал не вполне адекватный колдун. О том, что случилось с Асесу и Хартусом, а заодно и с Тенвердом, знал уже без малого весь смертный экипаж, поэтому неудивительно, что тревога витала в воздухе и ощущалась почти физически – воздух едва заметно трещал от всеобщего напряжения. Фаорлин называл это «запахло жареным», хотя в данном случае пахло скорее крахмалом со специями и глутаматом натрия.

Казалось, из смертного экипажа железное спокойствие сохраняют лишь Тара Келтер и сервиторы. Фаорлин молча следил за тем, как команда выполняет свою работу, что же касается Киршиана – он и вовсе спрятал лицо под шлемом и не шевелился. Можно было бы даже подумать, что командир спит, но ни у кого из слуг не возникло искушения это проверить. Так прошел час. Или два. А может быть, целая ночь.

Наконец Киршиан едва заметно зашевелился и немного изменил позу. Фаорлин остался недвижим, однако щелчок вокса подсказал присутствующим, что между двумя Повелителями Ночи начался диалог.

- Киршиан? – начал Фаорлин, активировав личный канал связи. – Мы можем поговорить?

- О чем? – отозвался Киршиан скорее устало, чем раздраженно.

- Ты знаешь. О рапторах. Зачем они тебе?

Киршиан едва заметно вздохнул, наблюдая сквозь линзы шлема за завихрениями Имматериума за обзорным стеклом. Казалось, его нисколько не волнует, что пристальное рассматривание узоров варпа ничем хорошим обычно не заканчивается.

- Что ты от меня хочешь, Фар? – бросил он неохотно.

- Ответов, - твердо сказал Фаорлин, и Киршиан понял, что на этот раз он от разговора не отвертится.

Он покосился в сторону, словно опасаясь, что смертные слуги могут их подслушать каким-то невероятным образом. Однако все, даже Тара Келтер, насколько активно имитировали рабочую деятельность, что Киршиан немного расслабился и снизошел до ответа:

- Я заключил сделку с их предводителем, Укаши. Мы доставим их туда, куда они направляются. А они сделают кое-что для меня.

- И что же они для тебя сделают? – спросил Фаорлин.

- Окажут небольшую услугу. Знаешь ли, мне давно хотелось пролить кровь имперских псов. Да и ребятам пора поразмяться. Хотя, если уж у нас начался столь откровенный разговор, скажу честно – мне не нужны имперские черепа, мне нужны их ресурсы, рабы, сервиторы, оружие, корабль в конце концов. Как сказал один мудрый человек в древние времена, если вам говорят, что дело не в деньгах, а в принципе – значит, дело в деньгах, - небрежно бросил он, с удовольствием представляя себе, как изменилось лицо Фаорлина под шлемом.

Эффект неожиданности был достигнут в полной мере, Фар замолчал. Повисла продолжительная пауза. Киршиан даже не взглянул в его сторону, продолжая наблюдать за гипнотическими вихрями варпа, несущимися навстречу «Бродяге». Смертные не решались смотреть в сторону панорамного окна, даже затемненного специальными фильтрами, теоретически отсекающими негативное влияние псионических энергий. Они даже закрывали его непрозрачными переборками, когда Киршиана не было на мостике. Однако Киршиан отчего-то обожал смотреть на вихри энергий Имматериума, и сложно было сказать, влияет на него как-то визуальный контакт с варпом или нет.

- Позволь спросить, - осторожно начал Фаорлин изменившимся голосом, - и куда же твои рапторы и их слуги держат путь?

Киршиан довольно ухмыльнулся. Фаорлин терпеть не мог, когда кто-то, помимо него, бросался меткими цитатами неких давно мертвых мудрецов из древних времен. По правде говоря, фраза про деньги и принцип принадлежала Хартусу, но Киршиан, естественно, не спешил распространяться об этом.

- Куда угодно, подальше от Корсаров, - ответил Киршиан, хотя и сам понятия не имел, куда хотели бы отправиться Укаши и компания. – Но перед этим мы кое-куда заскочим.

- Это безумие, - уверенно сказал Фаорлин ледяным тоном. – Ты ставишь под угрозу жизнь твоих братьев. Эти рапторы – они неуправляемы. Они абсолютно неспособны к коллаборации. С чего ты взял, что этот Укаши, или как его там, сдержит слово? Чего вообще стоит слово Пов… этих дауншифтеров? Эти бездельники всегда были себе на уме.

Жизнь твоих братьев… «Ты здесь никому не брат», – вдруг промелькнула в памяти Киршиана фраза, опрометчиво брошенная Тенвердом. Тем не менее, он ответил как можно более сдержанно, стараясь игнорировать привычку Фаорлина вставлять в свои изречения непонятные слова на высоком готике:

- Я ценю твое мнение, Фар, но придержи его при себе. У меня все под контролем. И не ты ли требовал перемен в существующем укладе нашей жизни?

- Я не предлагал никаких сделок с рапторами, - фыркнул Фаорлин, вкладывая в ответ все свое презрение к происходящему. Киршиану доставило удовольствие наблюдать, как обычно такой спокойный Фаорлин едва сдерживает свои эмоции. – Твое решение было опрометчивым, опасным и… и попросту поспешным! Тебе надо было как минимум сначала посоветоваться со мной.

Теперь уже Киршиан медленно начинал закипать. Его всегда изрядно выводил из себя этот повелительно-снисходительный тон, характерный для «режима папочки», периодически включаемый Фаорлином по поводу и без.

- Я в состоянии сам принять решение и нести за него ответственность, Фар, - непререкаемым тоном отрезал он. – А теперь, если у тебя больше нет глупых вопросов ко мне, то я прошу тебя меня больше не беспокоить.

- Позволь задать тебе последний глупый вопрос, - с плохо сдерживаемой холодной яростью ответил Фаорлин.

- Ну давай, - великодушно разрешил Киршиан.

- Какова наша следующая остановка?

Вопрос был с подвохом. Фар, конечно, не мог знать об этом, но вполне мог догадаться, что Киршиан в спешке не дал Хартусу четких указаний, куда следует доставить корабль. Техническое задание состояло в том, чтобы бросить корабль в бушующий океан варпа, а дальше – все зависело от больной фантазии Хартуса.

- Станция Рагнар, - бросил он первое пришедшее в голову. – Там мы дозаправимся и обсудим наши дальнейшие действия.

- Почему именно Рагнар? – поинтересовался Фаорлин, не удержавшись от того, чтобы презрительно фыркнуть в фильтр шлема. – Последний раз, когда мы там появлялись…

- Потому что я так сказал! – вдруг рявкнул Киршиан, окончательно выведенный из себя затянувшейся перепалкой. – Не беси меня, Фар. Если тебе заняться нечем – найди себе занятие, но перестань выносить мне мозги. Я ценю твое мнение, но в ближайшие двадцать четыре часа держи его при себе!

Фаорлин не шелохнулся и никак не дал понять, что впечатлен внезапно обрушившейся на него тирадой. Он даже удержался от весьма соблазнительного шанса съязвить что-то про «невозможность вынести того, чего нет». Вместо этого он довольно быстро свернул спор.

- Как пожелаешь, - ответил он как можно более равнодушно. – Ты командир и это твое решение. А теперь, с твоего позволения, я пойду и займусь делом.

- Позволяю, - мрачно ответил Киршиан, уловив в словах Фаорлина скрытый смысл.

Когда Фар говорил что-то вроде «ты командир и вправе решать сам», это означало не иначе как «ты кретин, но так уж и быть, спорить с тобой я не стану, однако отвечать за свои ошибки будешь в гордом одиночестве».

Фаорлин не удержался от насмешливого короткого поклона и неспешно покинул Стратегиум. Киршиан снова остался один на один со своими тяжелыми мыслями.

Это была далеко не первая их перепалка, переходящая в обмен любезностями. И всякий раз Киршиан первый шел на мировую. Однако никогда прежде он не испытывал такого сильного желания указать Фаорлину его место. И еще больше его раздражал тот факт, что он по-прежнему во многом зависел от своего первого помощника и без него давно бы пропал.

Слишком много проблем свалилось на него последнее время. Торчер, Хартус, рапторы, Гурон, рабы-сектанты… И это уже не говоря о более мелких насущных проблемах, требующих постоянного контроля – все те проблемы, которые Фаорлин успешно взял на себя. Киршиан понимал это, но ничего не мог поделать с растущим раздражением. Понимал он также и то, что не обладает достаточным интеллектом, достаточной выдержкой и самоорганизацией, чтобы управлять большим кораблем с его разномастным сообществом. И если бы Фаорлин не взял все эти заботы на себя, не сидел бы Киршиан сейчас в кресле командующего. И корабля бы, скорее всего, уже не было.

При всем при этом Киршиан прекрасно понимал, что Фаорлин – не главная его проблема, а в каком-то смысле и не проблема вовсе, но решение всех остальных проблем. Нужно было что-то делать с кораблем, для начала хотя бы дозаправиться топливом и пищевыми ресурсами. Нужно было что-то делать с навигатором. Нужно было что-то делать с рапторами. Не говоря уже о множестве мелких проблем, которые Киршиан постоянно откладывал «на потом». Ненавидя себя за эту слабость, Киршиан понимал, что рано или поздно ему все же придется прийти к Фаорлину на поклон, как он обычно и делал после подобных разногласий.

Оттягивая этот ненавистный момент, он некоторое время пялился в потонувший во тьме потолок, затем резко вскочил (заставив робких смертных вздрогнуть от неожиданности) и стремительными тяжелыми шагами пересек зал Стратегиума, направляясь к выходу. Автоматические двери зашипели гидравликой и, испуская едва заметные струйки пара из невидимых сочленений, покорно разошлись в стороны, выпуская своего повелителя во тьму широкого коридора. Ощущая заметную вибрацию покрытия палубы, Киршиан подумал, что Асесу был куда лучшим навигатором, нежели Хартус. Однажды, когда Асесу впал в кому, Хартус пытался вести корабль через варп, и тогда они оказались совсем не в том месте и не в том времени, какое ожидали увидеть. Да и на станции Рагнар в те времена всем заведовали крепкие ребята из Космических Волков, поэтому потрепанному старому кораблю отступников пришлось срочно драпать обратно в варп. Неудивительно, что Фаорлин взбесился, услышав, что Киршиан снова хочет попытать счастья. А учитывая, что корабль в этот раз опять ведет Хартус, у них есть все шансы разбиться о броню флагмана, скажем, самого примарха Жиллимана где-нибудь близ тогда еще процветающего Макрагга, во времена ранней Ереси. Киршиан был не силен в истории, но уже понял, что в прошлое лучше не попадать.

Дверь в навигаторскую каморку была чуть приоткрыта – видимо, никто так и не удосужился починить заевшую створку. Отодвинув ее рукой, Киршиан вошел внутрь и, обогнув навигаторское кресло, лицезрел его величество Хартуса в полулежачем состоянии, раскинувшего в стороны подрагивающие руки и ноги. К его запястьям тянулись спутанные провода, неровно обмотанные старой изолентой. Колдун, будучи необычайно бледен, запрокинул голову и глотал воздух приоткрытым ртом. Глазные яблоки под опущенными веками лихорадочно двигались туда-сюда. Его худое, по меркам Астартес, тело сотрясалось мелкой дрожью, будто от холода, хотя Хартус, как известно, никогда не испытывал никакого дискомфорта в прохладном  микроклимате корабля.

Киршиан осторожно тронул колдуна за плечо. Хартус никак не среагировал. Тогда Киршиан тряхнул его посильнее и позвал:

- Эй, Хартус, как дела?

Колдун что-то невнятно пробормотал в ответ. Из уголка его приоткрытых тонких губ потекла струйка слюны. Поморщившись, Киршиан снова спросил:

- У тебя там порядок?

Хартус немного помолчал, и когда Киршиан собрался повторить свой вопрос, вдруг промямлил, не открывая глаз:

- Тебя мама в детстве не учила, что нельзя отвлекать водителя?

Киршиан опешил. Конечно, Хартус и раньше не отличался особым уважением к командованию и позволял себе говорить все, что ему вздумается, но дерзить, находясь в полуобморочном состоянии, означало для него превзойти самого себя. Подумав об этом, Киршиан сделал вывод, что раз Хартус нашел в себе силы хамить, значит, он постепенно приходит в норму.

- Хартус, послушай, - начал он вкрадчиво, склонившись над колдуном. – Ты должен направить нас на станцию Рагнар. Раг-нар, - раздельно произнес он, будто разговаривая с ребенком или идиотом. – Помнишь, что это такое? Помнишь, где это? И не вздумай вляпаться в какую-нибудь пространственно-временную аномалию, как в прошлый раз. Справишься?

Хартус закрыл рот и шумно засопел. Струйка слюны упала на его серую рубашку. Киршиан снова потряс колдуна на плечо, на этот раз довольно ощутимо.

- Отвали, - невнятно пробурчал Хартус, поворачивая голову в другую сторону. – Отстань. Я занят, неужели не видно?

- Хартус, сосредоточься. Станция Рагнар. Нам нужно туда и как можно быстрее, - безжалостно повторил Киршиан. – Ты должен справиться. А если ты заведешь нас в какую-нибудь ж… Варп тебя подери, Хартус, просто сделай хоть раз все так, как нужно, а не как у тебя обычно получается! – воскликнул он, перестав сдерживать нарастающий гнев.

- Я понял, - медленно ответил Хартус. – Все будет. А теперь отвали.

Киршиан немного постоял над колдуном, прикидывая, действительно ли Хартус понял приказ и вообще находится ли он в здравом уме, но, подумав, что ничего он больше не добьется, покинул тесную каморку в смешанных чувствах и не потрудился вернуть переборку на место. Теперь предстояло самое сложное – пойти с повинной к Фаорлину. Киршиан ненавидел себя за это, ненавидел Фаорлина, Хартуса, рапторов, Торчера… Стоп. А где это Торчер? С тех пор как Киршиан обнаружил дезертира в компании Укаши и прочих рапторов на «Зрачке Бездны», они так ни разу и не разговаривали. А ведь у Киршиана было немало вопросов к своему недавнему партнеру, и первый вопрос – в силе ли их партнерство после недавних событий.

Остановившись неподалеку от Хартусовой обители, Киршиан щелкнул воксом.

- Торчер, это Киршиан. Ты мне нужен немедленно по важному делу, - сказал он, не особо рассчитывая на ответ. Но, чтобы хоть как-то оттянуть неприятный разговор с Фаорлином, он решил попробовать.